Перейти к публикации
kiev.com.ua ★
ВНИМАНИЕ! С 15 АПРЕЛЯ 2020 НА ПОРТАЛЕ НЕ БУДУТ ДОСТУПНЫ ВСЕ ФОРМАТЫ ПЛАТНОЙ РЕКЛАМЫ.
Мизеркаль

Любимые отрывки из книг.

Рекомендованные сообщения

Выкладываем любимые эпизоды или цитаты...

 

 

 

– Хм… Ну ладно. А ты… Кто самый лучший фехтовальщик на свете?

– Понятия не имею.

– Ты никогда не знал такого?

– Я знал многих, которые считали себя лучшими.

– Хо-хо! Кто они были? Как их звали? Что они умели?

– Потихоньку, потихоньку, девочка! У меня нет ответов на твои вопросы. А это так важно?

– Именно что важно! Хотелось бы знать… кто они – такие фехтовальщики. И где их найти.

– Где найти-то – я знаю.

– Ну и где же?

– На кладбищах.

 

© Анджей Сапковский."Кровь эльфов"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах
energoone.com.ua

Вряд ли я многим по душе и подозреваю, что некоторые считают меня изрядным мерзавцем. Если так, они не ошиблись. ©Стивен Кинг "Сияние"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Дракон – это не танк, что идет впереди пехоты, Виктор. Дракон – это символ. Знамя. Средоточие Силы. Было время, когда человек верил в себя, готов был всему миру бросить вызов… всем Мирам. Было – и ушло. Вы сами убили Драконов. А свято место… оно пустым не останется. Вы теперь, конечно, другие. Вы можете ночью через кладбище пройти, ваши мертвые навсегда уснули. И электричество для вас – не гномий промысел, а обычное дело. И властителей своих не боитесь – презираете только. Выжгли вы из души Дракона, Виктор. Выжгли начисто!

 

©Сергей Лукьяненко, Ник Перумов "Не время для драконов"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

– Я должен передать вам письмо от графа.

 

– От графа! – повторили они в один голос.

 

– Да, прочтите.

 

Моррель вскрыл письмо и прочел:

 

«Дорогой Максимилиан!

 

У берега вас ждет фелука. Джакопо доставит вас в Ливорно, где господин Нуартье поджидает свою внучку, чтобы благословить ее перед тем, как она пойдет с вами к алтарю. Все, что находится в этой пещере, мой дом на Елисейских полях и моя вилла в Трепоре – свадебный подарок Эдмона Дантеса сыну его хозяина, Морреля. Надеюсь, мадемуазель де Вильфор не откажется принять половину этого подарка, ибо я умоляю ее отдать парижским беднякам состояние, которое она наследует после отца, сошедшего с ума, и после брата, скончавшегося вместе с ее мачехой в сентябре этого года.

 

Попросите ангела, охраняющего отныне вашу жизнь, Моррель, не забывать в своих молитвах человека, который, подобно сатане, возомнил себя равным богу и который понял со всем смирением христианина, что только в руке божьей высшее могущество и высшая мудрость. Быть может, эти молитвы смягчат раскаяние, которое я уношу в своем сердце.

 

Вам, Моррель, я хочу открыть тайну искуса, которому я вас подверг: в этом мире нет ни счастья, ни несчастья, то и другое постигается лишь в сравнении. Только тот, кто был беспредельно несчастлив, способен испытать беспредельное блаженство. Надо возжаждать смерти, Максимилиан, чтобы понять, как хороша жизнь.

 

Живите же и будьте счастливы, мои нежно любимые дети, и никогда не забывайте, что, пока не настанет день, когда господь отдернет пред человеком завесу будущего, вся человеческая мудрость будет заключена в двух словах:

 

Ждать и надеяться.

 

Ваш друг Эдмон Дантес,

 

граф Монте-Кристо».

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Мы должны шагнуть в ловушку с открытыми глазами, собрав все мужество и помня, что для себя надежды у нас почти не остается. Ибо, государи мои, очень может статься, что все мы погибнем в этой черной битве, погибнем вдали от земель, населенных людьми. Даже если Барад-Дур все-таки падет, мы с вами в новую эпоху, которая откроется для других, не вступим. Но таков, думается мне, наш долг. Посудите сами, разве такая смерть не лучшая из возможных? Ведь если мы ничего не предпримем, смерть найдет нас и здесь, с той же неизбежностью, но разница будет немалой, ибо, умирая, мы будем знать, что новая эпоха не настанет уже никогда.

 

© Дж. Р. Р. Толкин "Властелин Колец"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

То был бессознательный инстинкт жизни. Мартин перестал плыть, но, едва рот оказался под водой, руки сами пришли в движение, рванули его наверх. Воля к жизни, мелькнула мысль, и он презрительно усмехнулся. Что ж, воли ему не занимать, хватит на то, чтобы одним последним усилием разрушить себя и сгинуть.

 

Он принял вертикальное положение. Глядя вверх, на тихие звезды, выдохнул из легких воздух, быстрым, мощным движением рук и ног по грудь поднялся из воды. И этим прибавив силы для толчка, ушел под воду. Потом расслабился и, не шевелясь, белой статуей стал погружаться. Он нарочно глубоко вдыхал воду, как больной вдыхает наркоз. Но едва его стало душить, руки и ноги невольно заработали и вынесли его на поверхность, под ясный свет звезд. Воля к жизни, с презрением подумал он, напрасно силясь не вдыхать воздух в разрывающиеся легкие. Что ж, придется попробовать по-другому. И он вздохнул, набрал полные легкие воздуха. Этого хватит, чтобы уйти далеко вниз. Перевернулся и, напрягая все свои силы, всю волю, пошел вниз головой вперед. Глубже, глубже. Глаза открыты, и ему виден призрачный, фосфоресцирующий след метнувшихся бонит. Только бы они не кинулись на него, вдруг это сломит напряженную волю. Но рыбья стая не кинулась, и у него хватило времени поблагодарить жизнь за эту ее последнюю милость.

 

Вниз, вниз, ноги и руки уже устали и он еле плывет. Конечно, он уже глубоко. От давления на барабанные перепонки боль и шумит в голове. Становится невыносимо, невтерпеж, и все-таки он заставляет руки и ноги вести его вглубь, но наконец воля сломилась и воздух разом вырвался из легких. Пузырьки воздуха, летучими шариками устремляясь вверх, ударялись о щеки, о глаза, скользили по ним. Потом пришла боль, его душило. Это страдание не смерть, билась мысль в меркнущем сознании. Смерть не страдание. Это страшное удушье – жизнь, муки жизни, это последний удар, который наносит ему жизнь.

 

Упрямые руки и ноги слабо, судорожно задвигались, забили по воде. Но он перехитрил их, перехитрил волю к жизни, что

 

побуждала их двигаться, биться. Он уже слишком глубоко. Им больше не вынести его на поверхность. Казалось, его неспешно несет по морю сновидений. Краски и отсветы играют вокруг, омывают его, переполняют. А это что? Кажется, маяк, но он в мозгу – вспыхивает, слепит яркий свет. Белые вспышки чаще, чаще. Долгий гулкий грохот, и Мартину кажется, он катится вниз по громадной, нескончаемой лестнице. И вот он где-то внизу, рухнул во тьму. Это он еще понял. Рухнул во тьму. И в миг, когда осознал это, сознание оборвалось.

 

Джек Лондон. Мартин Иден.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Так говорил Заратустра; но тут случилось, что он вдруг

почувствовал себя как бы окруженным множеством птиц, летавших

вокруг него, -- шум от такого множества крыльев и давка над

головою его были так велики, что он закрыл глаза. И, поистине,

на него спустилась как бы туча из стрел, которые сыплются на

нового врага. Но здесь это была туча любви, спускавшаяся на

нового друга.

"Что происходит со мной?" -- думал Заратустра в удивленном

сердце своем, и медленно опустился на большой камень, лежавший

у входа в пещеру его. Но пока он махал руками вокруг себя и над

собою, защищаясь от нежности птиц, случилось с ним нечто еще

более изумительное: ибо он незаметно ухватился за густую,

теплую, косматую гриву; и в то же мгновение раздался перед ним

рев -- кроткий, протяжный рев льва.

"Знамение приближается", -- сказал Заратустра, и

сердце его преобразилось. И, поистине, когда перед ним

просветлело, он увидел, что у ног его лежал огромный желтый

зверь, прижимаясь головою к коленям его; из любви он не хотел

покидать его и походил на собаку, нашедшую старого хозяина

своего. Но и голуби были не менее усердны в любви своей, чем

лев; и всякий раз, когда голубь порхал перед носом льва, лев с

удивлением качал головою и начинал смеяться.

Видя это, Заратустра произнес одно только слово: "Дети

мои близко, мои дети" -- затем стал он совершенно нем. Но

сердце его было утешено, и из глаз его текли слезы и падали на

руки ему.

 

Фридрих Ницше. "Так говорил Заратустра"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Чехов Антон Павлович... из Записных книжек:

 

Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой.

Один действ"ительный" статский советник взглянул на красивый ландшафт и [спросил] сказал: Какое чудесное отправление природы!

Из записок старой собаки: люди не едят помоев и костей, которые выбрасывает кухарка, - глупцы!

У него ничего не было за душой, кроме воспоминаний кадетской жизни.

Франц"узская" пословица: Laid comme une chenile - скверен как гусеница.

Не женятся и сидят в старых девах, потому что не представляют друг для друга никакого интереса, даже физического.

Так называемая детская чистая жизненная радость есть животная радость.

Я заметил, что женившись перестают быть любопытными.

Для ощущения счастья обыкновенно требуется столько времени, сколько его нужно, чтобы завести часы.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

- Разруха, Филипп Филиппович!

 

- Нет, - совершенно уверенно возразил Филипп Филиппович, - нет. Вы первый, дорогой Иван Арнольдович, воздержитесь от употребления самого этого слова. Это - мираж, дым, фикция! - Филипп Филиппович широко растопырил короткие пальцы, отчего две тени, похожие на черепах, заерзали на скатерти. - Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе и не существует. Что вы подразумеваете под этим словом? - яростно спросил Филипп Филиппович у несчастной картонной утки, висящей кверху ногами рядом с буфетом, и сам же ответил за нее. - Это вот что: если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха! Если я, входя в уборную, начну, извините меня за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной получится разруха. Следовательно, разруха не в клозетах, а в головах! Значит, когда эти баритоны кричат: "Бей разруху!", я смеюсь. (Лицо Филиппа Филипповича перекосило так, что тяпнутый открыл рот.) Клянусь вам, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот, когда он вылупит из себя мировую революцию, Энгельса и Николая Романова, угнетенных малайцев и тому подобные галлюцинации, а займется чисткой сараев - прямым своим делом, - разруха исчезнет сама собой. Двум богам нельзя служить! Невозможно в одно и то же время подметать трамвайные пути и устраивать судьбы каких-то испанских оборванцев! Это никому не удастся, доктор, и тем более - людям, которые, вообще отстав в развитии от европейцев лет на двести, до сих пор еще не совсем уверенно застегивают свои собственные штаны!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

- Не угодно ли - калошная стойка. С тысяча девятьсот третьего года я живу в этом доме. И вот в течение этого времени до апреля тысяча девятьсот семнадцатого года не было ни одного случая - подчеркиваю красным карандашом "ни одного"! - чтобы из нашего парадного внизу, при общей незапертой двери, пропала бы хоть одна пара калош. Заметьте, здесь двенадцать квартир, у меня прием. В апреле семнадцатого года года, в один прекрасный день, пропали все калоши, в том числе две пары моих, три палки, пальто и самовар у швейцара. И с тех пор калошная стойка прекратила свое существование. Голубчик! Я не говорю уже о паровом отоплении! Не говорю! Пусть. Раз социальная революция, не нужно топить! Хотя когда-нибудь, если будет свободное время, я займусь исследованием мозга и докужу, что вся эта социальная кутерьма - просто-напросто больной бред... Так я говорю: почему, когда началась вся эта история, все стали ходить в грязных калошах и валенках по мраморной лестнице! Почему калоши до сих пор нужно запирать под замок и еще приставлять к ним солдата, чтобы кто-либо их не стащил? Почему убрали ковер с парадной лестницы? Разве Карл Маркс запрещает держать на лестнице ковры? Где-нибудь у Карла Маркса сказано, что второй подъезд калабуховского дома на Пречистенке следует забить досками и ходить кругом через черный двор? Кому это нужно? Угнетенным неграм? Или португальским рабочим? Почему пролетарий не может оставить свои калоши внизу, а пачкает мрамор?

 

- Да у него ведь, Филипп Филиппович, и вовсе нет калош... - заикнулся было тяпнутый.

 

- Нич-чего похожего! - громовым голосом ответил Филипп Филиппович и налил стакан вина. - Гм... Я не признаю ликеров после обеда, они тяжелят и скверно действуют на печень... Ничего подобного! На нем есть теперь калоши, и эти калоши... мои! Это как раз те самые калоши, которые исчезли тринадцатого апрелея тысяча девятьсот семнадцатого года. Спрашивается, кто их попер? Я? Не может быть! Буржуй Саблин? (Филипп Филиппович ткнул пальцем в потолок) - смешно даже предположить! Сахарозаводчик Полозов? (Филипп Филиппович указал вбок) - ни в коем случае! Это сделали вот эти самые певуны! Да-с! Но хоть бы они их снимали на лестнице! (Филипп Филиппович начал багроветь). На какого черта убрали цветы с площадок? Почему электричество, которое, дай бог памяти, потухало в течение двадцати лет два раза, в теперешнее время аккуратно гаснет раз в месяц? Доктор Борменталь! Статистика - жестокая вещь. Вам, знакомому с моей последней работой, это известно лучше, чем кому бы то ни было другому!

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Дискурс - это секс, которого не хватает, выраженный через деньги, которых нет. (Пелевин)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Гламур - это переливающаяся игра беспредметных образов, которые получаются из дискурса при его выпаривании на огне сексуального возбуждения. (Пелевин)

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

"Любишь?" - спросила она и рассмеялась.

Я стоял в темноте и чувствовал, как все начинает сходиться в одну точку - прошлое, настоящее, будущее. Мне хотелось убежать, убежать с криком, убежать так быстро, чтобы суметь вернуть назад все события сегодняшнего вечера.

Нона стояла и смотрела на меня, самая красивая девушка в мире, единственное существо, которое я когда-либо мог назвать моим. Она сделала жест, проведя руками по телу. Не собираюсь объяснять вам, что это был за жест. Если бы вы видели, вы бы все поняли.

Я вошел внутрь. Она закрыла дверь.

Было темно, но я все прекрасно видел. Внутренность склепа была освещена ленивым зеленым пламенем. Языки его змеились по стенам и по усыпанному листьями полу. В центре склепа стояла гробница, но она была пустой. Она была усыпана увядшими розовыми лепестками, словно здесь по древнему обычаю невеста совершила жертвоприношение. Она поманила меня и указала на маленькую дверцу в дальней стене. Маленькую, незаметную дверцу. Я был охвачен ужасом. Я думал, что все понял. Она использовала меня и посмеялась надо мной. Теперь она собирается меня уничтожить.

Но я не мог остановиться. Я подошел к той дверце, потому что я должен был это сделать. Беспроволочный телеграф между нами продолжал работать на волне того, что я ощутил как ликование - жуткое, безумное ликование - и торжество. Моя рука потянулась к дверце. Она была объята зеленым пламенем. Я открыл дверцу и увидел, что было за ней. Там была

девушка, моя девушка. Она была мертва. Ее глаза бессмысленно смотрели в склеп. Прямо в мои глаза. От нее пахло украденными поцелуями. Она была обнажена. Ее тело было разрезано, от горла до промежности, и вывернуто наизнанку. И в ней копошилось что-то живое. Крысы. Я не мог их разглядеть, но я слышал, как они роются в ней. Я понял, что через мгновение ее пересохший рот раскроется и она спросит, люблю ли я ее. Я отпрянул. Все мое тело онемело. Сознание было окутано черным облаком.

Я повернулся к Ноне. Она смеялась и протягивала мне руки. И во внезапной вспышке озарения я понял, я понял, я все понял. Последнее испытание. Последний экзамен. Я выдержал его, и я был свободен!

Я вновь повернулся к дверце, и, конечно, это оказался всего лишь пустой каменный чулан, усыпанный мертвыми листьями.

Я пошел к Ноне. К моей жизни.

Она обвила руками мою шею, и я прижал ее к себе. Именно в тот миг она начала меняться, сморщиваться и течь, как воск. Большие темные глаза стали маленькими и круглыми. Волосы стали жесткими и изменили цвет. Нос укоротился, ноздри расширились. Тело ее навалилось на меня. Я оказался в объятиях крысы.

"Любишь?" - завизжала она. "Любишь? Любишь?"

Ее безгубый рот потянулся к моим губам.

Я не вскрикнул. Я не в силах больше кричать.

Сомневаюсь, что хоть что-то может заставить меня сделать это после всего, что со мной произошло. Здесь так жарко.

Я не против жары, совсем нет. Мне нравится потеть, если можно потом принять душ. Пот всегда казался мне хорошей штукой, признаком настоящего мужчины. Но иногда в такой жаре заводятся кусачие насекомые, пауки, например. Знаете ли вы, что самки паука жалят и съедают своих дружков? Сразу после полового акта.

И еще, я слышу шорох за стенами. Мне это не нравится.

Я писал много часов подряд, и кончик моего фломастера совсем измочален. Но теперь я кончил. И вещи предстали передо мной в несколько ином свете. Все теперь выглядит совершенно иначе.

Можете себе представить, что на какое-то время им почти удалось убедить меня, что я сам совершил все эти ужасные вещи? Эти люди из столовой для водителей, этот парень, которому удалось убежать от меня. Они утверждают, что я был один. Я был один, когда они нашли меня почти замерзшим у символических надгробий моего отца, моей матери, моего брата Дрейка. Но это говорит только о том, что она ушла, вам это должно быть ясно. Это ясно и дураку. Но я рад, что она ушла. Я действительно рад. Но вы должны понять, что она все время была со мной, на протяжении всего пути.

Сейчас я собираюсь убить себя. Это очень хороший выход из положения. Я устал от чувства вины, от мучений и от плохих снов. А еще мне не нравится шум за стеной. Там может оказаться кто угодно. Или что угодно.

Я не сумасшедший. Я знаю об этом и верю, что вы тоже об этом знаете. Если вы утверждаете, что вы не сумасшедший, то это как раз должно свидетельствовать о том, что вы сошли с ума, но мне нет дела до этих хитростей. Она была со мной. Она была реальной. Я люблю ее. Настоящая любовь никогда не умрет. Так я подписывал все свои письма Бетси. Те самые, которые потом рвал на мелкие кусочки.

Но Нона была единственной, кого я по-настоящему любил за всю свою жизнь.

Здесь так жарко. И мне не нравится шорох за стеной.

Любишь?

Да, люблю.

И настоящая любовь никогда не умрет.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Келсо Блэк рассмеялся.

Он смеялся до тех пор, пока у него не заболели бока и из бутылки с дешёвым виски, кото-рую он сжимал в руках, не полилось на пол.

Тупые копы! Это было так просто. И теперь у него в кармане было 50 штук баксов. Охранник был мертв, - но это была его вина! Так уж получилось...

Всё ещё смеясь Келсо Блэк поднёс бутылку к губам. Тогда он и услышал их. Шаги на лестни-це, ведущей на чердак, на котором он отсиживался.

Он вытащил свой пистолет. Дверь распахнулась.

На незнакомце было чёрное пальто и надвинутая на глаза шляпа.

- Привет, привет, - сказал он. - Келсо, я следил за тобой. Ты весьма меня радуешь.

Незнакомец рассмеялся, и волна ужаса захватила Келсо:

- Кто ты?

Человек вновь рассмеялся.

- Ты знаешь меня. Я знаю тебя. Мы заключили договор около часа назад, в тот момент, когда ты застрелил того охранника.

- Убирайся! - голос Блэка переходил на визг. - Убирайся! Убирайся!

- Пришло твоё время, Келсо, - мягко сказал незнакомец. - Как-никак, нам предстоит долгий путь.

Незнакомец снял своё пальто и шляпу. Келсо Блэк вгляделся в его Лицо.

Он закричал.

Келсо Блэк кричал и кричал и кричал.

Но незнакомец всего лишь рассмеялся, и в тот же момент в комнате воцарилась тишина. И пустота. Остался лишь сильный запах серы.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

"И улыбайся всем как можно шире - они должны быть уверены, что ты холодная лицемерная сволочь"

Пелевин. Empire"V"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Ваш организм нуждается минимум в шести-восьми стаканах воды в день. Алкоголь, кофе, чай и содержащие кофеин напитки не заменяют воду.Ф. Батмангхелидж "Ваше тело просит воды"

 

ЧИТАТЕЛЬНИЦА:

Значит, нашей дочке нужно

искать жениха только в тех местах, где думают о

духовном самосовершенствовании.

АВТОР:

Да, ищите жениха там, где дочь сможет

получить возвышенное общение. Не стоит надеяться

на то, что любой парень после женитьбы постепенно

исправится.

ЧИТАТЕЛЬ:

Лучше подумай, пойдет ли наша дочка

туда, где занимаются самосовершенствованием? О.Г.Торсунов "Законы счастливой семейной жизни"

 

Очень важно состояться как муж – жена, сын – дочь,

родитель. Не выполнив своего долга в семье, нельзя

прогрессировать ни духовно, ни материально. Точнее,

материально можно, но недолго. Вселенная перестает

помогать человеку, который не служит своей семье,

и уж тем более, если он уходит от семейных обязан-

ностей, не хочет заводить семью и детей. Рами Блект "Путешествия в поисках смысла жизни. Истории тех, кто его нашел"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

- Капитан Немо, - сказал я хозяину, расположившемуся на диване, - ваша

библиотека сделала бы честь любому дворцу на континенте; и я диву даюсь

при мысли, что такая сокровищница сопутствует вам в морские глубины!

- А где же вы найдете столь благоприятные условия для работы, господин

профессор? - ответил капитан Немо. - Тишина, полный покой. Разве в вашем

кабинете в Парижском музее вы пользуетесь такими удобствами?

- Разумеется, нет! И я должен признаться, что мой парижский кабинет

беден в сравнении с вашим. У вас тут не менее шести-семи тысяч томов...

- Двенадцать тысяч, господин Аронакс. Книги - единственное, что

связывает меня с землей. Свет перестал существовать для меня в тот день,

когда "Наутилус" впервые погрузился в морские глубины. В тот день я в

последний раз покупал книги, журналы, газеты. С того дня для меня

человечество перестало мыслить, перестало творить. Моя библиотека к вашим

услугам, господин профессор; вы можете располагать ею, как вам будет

угодно.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Иван всхлипнул, промакнул глаза носовым платочком и сослепу налетел на бредущего по двору богатыря.

 

О, это был богатырь, так богатырь! Лицо его было отмечено печатью аристократизма, булава была украшена каменьями самоцветными, а походка — почти тверда. От толчка Ивана он упал на землю, но сноровисто поднялся и насупил брови.

 

— Извиняйте, — буркнул Иван и попытался проследовать дальше. Но богатырь крепко держал его за кафтан.

 

— Добрый молодец! Вы скверно воспитаны! Вы толкнули богатыря, находящегося в состоянии жестокого похмелья, и считаете, что это вам сойдет с рук?!

 

— Я толкнул вас нечаянно, а толкнув — извинился, — ответил Иван, пытаясь освободиться. Богатырь отпустил кафтан, но вслед презрительно бросил:

 

— Сразу видно, что вы не киевлянин...

 

— Да! — взвился Иван. — Из-под Мурома я! Но это не помешает мне окоротить на голову заносчивого киевлянина!

 

— Хорошо, — промолвил богатырь довольно. — В полдень на Куликовом поле. И не забудь мамке с папкой отписать, что погиб от рук Добрыни Никитича.

 

— Добрыня! — охнул Иван. Но богатырь уже прошел в казарму.

 

Лукьяненко, Буркин. "Остров Русь"

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

9. Все эти предметы, а также белье столовое и постельное, распределены между домами, которые я больше всего любил…»

 

Здесь чтец остановился, чтобы передохнуть. Каждый присутствующий, в свою очередь, вздохнул, откашлялся и удвоил внимание. Стряпчий продолжал:

 

«Я жил бездетным, и, вероятно, у меня уже не будет детей, что причиняет мне тяжкое огорчение. Впрочем, я ошибаюсь, ибо у меня все же есть сын, общий с остальными моими друзьями: это г-н Рауль-Огюст-Жюль де Бражелон, родной сын графа де Ла Фер. Этот юный сеньор кажется мне достойным наследником трех отважных дворян, другом и покорным слугой которых я пребываю».

 

При этих словах раздался громкий стук. Шпага д’Артаньяна, соскользнув с перевязи, упала на каменный пол. Взгляды присутствовавших направились в эту сторону, и все увидели, как крупная сверкающая слеза скатилась с густых ресниц д’Артаньяна на его орлиный нос.

 

«Вот почему, — продолжал стряпчий, — я оставляю все мое вышепоименованное имущество, недвижимое и движимое, г-ну виконту Раулю-Огюсту-Жюлю де Бражелону, сыну графа де Ла Фер, чтобы утешить его в горе, которое он, по-видимому, переживает, и дать ему возможность с честью носить свое имя…»

 

Продолжительный шепот пронесся по зале.

 

«Я поручаю г-ну виконту де Бражелону отдать шевалье д’Артаньяну, капитану королевских мушкетеров, все, что вышеупомянутый шевалье д’Артаньян пожелает иметь из моего имущества. Я поручаю г-ну виконту де Бражелону выделить хорошую пенсию г-ну д’Эрбле, моему другу, если ему придется жить в изгнании за пределами Франции. Я поручаю г-ну виконту де Бражелону содержать тех моих слуг, которые прослужили у меня десять лет или больше, и дать остальным по пятьсот ливров каждому.

Я оставляю моему управляющему Мушкетону всю мою одежду, городскую, военную и охотничью, в количестве сорока семи костюмов, в уверенности, что он будет носить их, пока они не изотрутся, из любви и памяти обо мне.

 

Сверх этого я завещаю г-ну виконту де Бражелону моего старого слугу и верного друга, уже названного мной Мушкетона, и поручаю г-ну виконту де Бражелону вести себя по отношению к нему так, чтобы Мушкетон, умирая, мог объявить, что никогда не переставал быть счастливым».

 

Услышав эти слова, Мушкетон, бледный и дрожащий, отвесил низкий поклон; его широкие плечи судорожно вздрагивали; он отнял свои похолодевшие руки от перекошенного ужасом и болью лица, и присутствующие увидели, как он спотыкается, останавливается и, желая покинуть залу, не может сообразить, куда нужно идти.

 

— Мушкетон, — сказал д’Артаньян, — мой добрый друг Мушкетон, уходите отсюда и собирайтесь в дорогу. Я отвезу вас к Атосу, куда поеду, покинув Пьерфон.

 

Мушкетон не ответил. Он едва дышал. Все в этой зале как будто стало для него отныне чужим. Он открыл дверь и медленно вышел.

 

Стряпчий окончил чтение; большинство явившихся выслушать последнюю волю Портоса разошлись разочарованные, но исполненные к ней глубокого уважения.

 

Что касается д’Артаньяна, который, после того как стряпчий отвесил ему церемонный поклон, остался во всей зале один, то он был восхищен мудростью завещателя, отказавшего с такой справедливостью все свое достояние наиболее достойному и наиболее стесненному в средствах; к тому же он сделал это с такой деликатностью, какой не встретишь даже в среде самых тонких придворных и самых благородных людей.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Но я вам лучше расскажу про другую мою встречу прошлого года с одним человеком. Тут одно обстоятельство очень странное было, -- странное тем, собственно, что случай такой очень редко бывает. Этот человек был раз взведен, вместе с другими, на эшафот, и ему прочитан был приговор смертной казни расстрелянием, за политическое преступление. Минут через двадцать прочтено было и помилование и назначена другая степень наказания; но, однако же, в промежутке между двумя приговорами, двадцать минут или по крайней мере четверть часа, он прожил под несомненным убеждением, что через несколько минут он вдруг умрет. Мне ужасно хотелось слушать, когда он иногда припоминал свои тогдашние впечатления, и я несколько раз начинал его вновь расспрашивать. Он помнил всё с необыкновенною ясностью и говорил, что никогда ничего из этих минут не забудет. Шагах в двадцати от эшафота, около которого стоял народ и солдаты, были врыты три столба, так как преступников было несколько человек. Троих первых повели к столбам, привязали, надели на них смертный костюм (белые длинные балахоны), а на глаза надвинули им белые колпаки, чтобы не видно было ружей; затем против каждого столба выстроилась команда из нескольких человек солдат. Мой знакомый стоял восьмым по очереди, стало быть, ему приходилось идти к столбам в третью очередь. Священник обошел всех с крестом. Выходило, что остается жить минут пять, не больше. Он говорил, что эти пять минут казались ему бесконечным сроком, огромным богатством; ему казалось, что в эти пять минут он проживет столько жизней, что еще сейчас нечего и думать о последнем мгновении, так что он еще распоряжения разные сделал: рассчитал время, чтобы проститься с товарищами, на это положил минуты две, потом две минуты еще положил, чтобы подумать в последний раз про себя, а потом, чтобы в последний раз кругом поглядеть. Он очень хорошо помнил, что сделал именно эти три распоряжения и именно так рассчитал. Он умирал двадцати семи лет, здоровый и сильный; прощаясь с товарищами, он помнил, что одному из них задал довольно посторонний вопрос и даже очень заинтересовался ответом. Потом, когда он простился с товарищами, настали те две минуты, которые он отсчитал, чтобы думать про себя; он знал заранее, о чем он будет думать: ему всё хотелось представить себе как можно скорее и ярче, что вот как же это так: он теперь есть и живет, а через три минуты будет уже нечто, кто-то или что-то, -- так кто же? где же? Всё это он думал в эти две минуты решить! Невдалеке была церковь, и вершина собора с позолоченною крышей сверкала на ярком солнце. Он помнил, что ужасно упорно смотрел на эту крышу и на лучи, от нее сверкавшие; оторваться не мог от лучей; ему казалось, что эти лучи его новая природа, что он чрез три минуты как-нибудь сольется с ними... Неизвестность и отвращение от этого нового, которое будет и сейчас наступит, были ужасны; но он говорит, что ничего не было для него в это время тяжеле, как беспрерывная мысль: "Что, если бы не умирать! Что, если бы воротить жизнь, -- какая бесконечность! И всё это было бы мое! Я бы тогда каждую минуту в целый век обратил, ничего бы не потерял, каждую бы минуту счетом отсчитывал, уж ничего бы даром не истратил!". Он говорил, что эта мысль у него наконец в такую злобу переродилась, что ему уж хотелось, чтобы его поскорей застрелили.

Князь вдруг замолчал; все ждали, что он будет продолжать и выведет заключение.

-- Вы кончили? -- спросила Аглая.

-- Что? кончил, -- сказал князь, выходя из минутной задумчивости.

-- Да для чего же вы про это рассказали?

-- Так... мне припомнилось... я к разговору...

-- Вы очень обрывисты, -- заметила Александра, -- вы, князь, верно, хотели вывести, что ни одного мгновения на копейки ценить нельзя, и иногда пять минут дороже сокровища. Всё это похвально, но позвольте, однако же, как же этот приятель, который вам такие страсти рассказывал... ведь ему переменили же наказание, стало быть, подарили же эту "бесконечную жизнь". Ну, что же он с этим богатством сделал потом? Жил ли каждую минуту "счетом"?

-- О нет, он мне сам говорил, -- я его уже про это спрашивал, -- вовсе не так жил и много-много минут потерял.

 

Идиот, Достоевский Ф.М.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

*******

Сильные люди бывают намного беззащитней

слабых. Во время урагана гибкий тростник

гнётся и шуршит, а сосна просто ломается и

умирает навсегда – говорят китайцы, а

китайцы знают, что говорят.

Сильные люди отвечают вовсе не за себя. И

даже не за своих близких. Они отвечают за

весь мир, попавший в их орбиту. Потому что

сила притягивает к себе – так говорят физики,

а они тоже знают, что говорят.

Сильные люди вовсе не здоровее и не крепче

всех прочих. Просто они точно знают, что не

имеют право падать в обморок и умирать,

пока от них всё еще кто-то зависит. Они

способны во время обширного инфаркта

прыгнуть в воду, доплыть до тонущего

ребёнка, вытащить его на берег,

удостоверится, что ему больше ничего не

грозит, – и только тогда отключиться. Так

говорят медики – а медики повидали на

своем веку куда больше чудес, чем физики и

китайцы вместе взятые.

А еще сильные люди очень одиноки. И вовсе

не потому, что никого не терпят рядом с

собой. Просто… Они же сильные? Вот никому и

в голову не приходит, что и им бывает больно,

страшно, одиноко, просто тоскливо…

Ходят по земле сильные, молчаливые люди. С

ними не всегда легко, не всегда приятно, не

всегда комфортно – зато надежно. Это и есть

та самая кавалерия, которая всегда приходит

на помощь в последний момент!

Берегите сильных людей.

*********

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Слушай беззвучие, – говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, – слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, – тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом. Я знаю, что вечером к тебе придут те, кого ты любишь, кем ты интересуешься и кто тебя не встревожит. Они будут тебе играть, они будут петь тебе, ты увидишь, какой свет в комнате, когда горят свечи. Ты будешь засыпать, надевши свой засаленный и вечный колпак, ты будешь засыпать с улыбкой на губах. Сон укрепит тебя, ты станешь рассуждать мудро. А прогнать меня ты уже не сумеешь. Беречь твой сон буду я.

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

"...Может быть,что-нибудь хотите сказать на прощание?

-Нет,ничего,мессир,-с гордостью ответила Маргарита,-кроме того,что если я еще нужна вам,то я готова охотно исполнить все,что вам будет угодно.Я ничуть не устала и очень веселилась на балу.Так,что если бы он и продолжался еще,я охотно бы предоставила мое колено для того ,чтобы к нему прикладывались тысячи висельников и убийц,-Маргарита глядела на Волонда,как сквозь пелену,глаза ее наполнились слезами.

-Верно! Вы совершенно правы!-гулко и страшно прокричал Воланд, - так и надо!

-Мы вас испытывали, - продолжал Воланд, - никогда и ничего не просите ! Никогда и ничего,и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут !"

 

"Мастер и Маргарита",бессмертный роман М.А.Булгакова

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Я танцую кончиками пальцев на твоей коже. Я смотрю, как точка соприкосновения становится эпицентром нежности в тонкой натянувшейся плоскости, где рождается свет. Но это не любовь, это мистерия полумрака зажженных свечей и шелка белья, это ритуал двух бокалов красного и мучительно сладкого дыма сандала. Это мы, на ощупь открывающие друг в друге новые грани чувственности. Это ночь, растворяющая в себе стыдливость и строгость дня, это ночь, в которую я возвращаюсь, чтобы снова пропадать в ней вместе с тобой. Это еще не любовь, живущая в нас, это улыбка обветренных городом губ, пахнущих шоколадом и сигаретами, это причудливая маскарадная маска на твоем лице, сотканная из перьев густых теней, украшенная блестками отсветов огня, это острый, раскаленный взгляд из-под нее. Это изысканность поцелуя, выбивающая душу за грани ее привычной тишины, это игра для двоих, лишенная правил. Я танцую кончиками пальцев на твоей коже... Это уже не любовь, живущая в нас. Это больше нас. Это больше, чем любовь.

Аль Квотион. Запчасть импровизации

 

WiK4UIXXrW_4548562_12057791.jpg

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Снова наткнулась на эту историю))

«Сестра Фаины Раневской, Изабелла, жила в Париже. В силу ряда обстоятельств она переехала в Советский Союз. В первый же день приезда, не смотря на летнюю жару, Изабелла натянула фильдеперсовые чулки, надела шёлковое пальто, перчатки, шляпку, побрызгала себя "Шанелью", и сообщила сестре:
— Фаиночка, — я иду в мясную лавку, куплю бон-филе и приготовлю ужин.
— Не надо! — в ужасе воскликнула Раневская. В стране царили процветающий дефицит и вечные очереди. Она понимала, как это подействует на неподготовленную жительницу Парижа.
— Не надо! — я сама куплю!
— Фаиночка, бон-филе надо уметь выбирать, а я это умею, — с гордостью заявила Изабелла и направилась к входной двери. Раневская, как панфиловец на танк, бросилась её наперерез.
— Я пойду с тобой!
— Один фунт мяса выбирать вдвоём — это нонсенс! — заявила сестра и вышла из квартиры. Раневская сделала последнюю попытку спасти сестру от шока советской действительности:
— Но ты же не знаешь, где наши магазины!
Та обернулась и со снисходительной улыбкой упрекнула:
— Ты думаешь я не смогу найти мясную лавку?
И скрылась в лифте.
Раневская рухнула в кресло, представляя себе последствия первой встречи иностранки-сестры с развитым советским социализмом.
Но говорят же, что Бог помогает юродивым и блаженным: буквально через квартал Изабелла Георгиевна наткнулась на маленький магазинчик, вывеска над которым обещала "Мясные изделия".
Она заглянула вовнутрь: у прилавка толпилась и гудела очередь, потный мясник бросал на весы отрубленные им хрящи и жилы, именуя их мясом, а в кассовом окошке толстая кассирша с башней крашенных волос на голове, как собака из будки, периодически облаивала покупателей.
Бочком, бочком Изабелла пробралась к прилавку и обратилась к продавцу:
— Добрый день, месье! Как вы себя чувствуете?
Покупатели поняли, что это цирк, причём, бесплатный, и, как в стоп-кадре, все замерли и затихли. Даже потный мясник не донёс до весов очередную порцию "мясных изделий". А бывшая парижанка продолжала:
— Как вы спите, месье?… Если вас мучает бессонница, попробуйте перед сном принять две столовых ложки вина… А как ваши дети, месье? Вы их не наказываете?…
Нельзя наказывать детей — можно потерять духовную связь с ними. Вы со мной согласны, месье?
— Да, — наконец выдавил из себя оторопевший мясник и в подтверждение кивнул.
— Я и не сомневалась. Вы похожи на моего учителя словесности: у вас на лице проступает интеллект.
Не очень понимая, что именно проступает у него на лице, мясник на всякий случай смахнул с лица пот.
— Месье, — перешла к делу Изабелла Георгиевна, — мне нужно полтора фунта бон-филе. Надеюсь, у вас есть.
— Да, — кивнул мясник и нырнул в кладовку. Его долго не было, очевидно, он ловил телёнка, поймал его, зарезал и приготовил бон-филе. Вернулся уже со взвешенной и завёрнутой в бумагу порцией мяса.
— Спасибо, — поблагодарила Изабелла. И добавила: — Я буду приходить к вам по вторникам и пятницам, в четыре часа дня. Вас это устраивает?
— Да, — в третий раз кивнул мясник.
Расплачиваясь в кассе, Изабелла Геогиевна порадовала толстую кассиршу, указав на её обесцвеченные перекисью волосы, закрученные на голове в тяжелую башню:
— У вас очень модный цвет волос, мадам, в Париже все женщины тоже красятся в блондинок. Но вам лучше распустить волосы, чтобы кудри лежали на плечах: распущенные волосы, мадам, украсят ваше приветливое лицо.
Польщённая кассирша всунула два указательных пальца себе за обе щеки и стала с силой растягивать их, пытаясь улыбнуться.
Когда, вернувшись домой, Изабелла развернула пакет, Фаина Георгиевна ахнула: такого свежего мяса она давно не видела, очевидно, мясник отрезал его из своих личных запасов.
— Бон-филе надо уметь выбирать! — гордо заявила Изабелла.
С тех пор каждый вторник и каждую пятницу она посещала "Мясные изделия". В эти дни, ровно в четыре часа, мясник отпускал кассиршу, закрывал магазин, вешал на дверь табличку "Переучёт", ставил рядом с прилавком большое старинное кресло, купленное в антикварном магазине, усаживал в него свою дорогую гостью, и она часами рассказывала ему о парижской жизни, о Лувре, об Эйфелевой башне, о Елисейских полях…
А он, подперев голову ладонью, всё слушал её, слушал, слушал… И на лице его вдруг появлялась неожиданная, наивная, детская улыбка…»


Александр Каневский  «Сестра из Парижа»

Поделиться сообщением


Ссылка на сообщение
Поделиться на других сайтах

Присоединиться к беседе

Вы можете опубликовать сообщение сейчас и зарегистрироваться позднее. Если у вас ест ьаккаунт, войдите в него для написания от своего имени.
Примечание: вашему сообщению потребуется утверждение модератора, прежде чем оно станет доступным.

Гость
Ответить в тему...

×   Вставлено в виде отформатированного текста.   Восстановить форматирование

  Разрешено не более 75 эмодзи.

×   Ваша ссылка была автоматически встроена.   Отобразить как ссылку

×   Ваш предыдущий контент был восстановлен.   Очистить редактор

×   Вы не можете вставить изображения напрямую. Загрузите или вставьте изображения по ссылке.


×
×
  • Создать...